Тогда Чингисхан вместе со своими сыновьями весело охотился. Возвратившись в свой юрт и увидев свои семейства, они радовались своему счастью. В это время получено взвестие, что правитель Тангута, Шидурку, возмутился. Хан выступил в поход с большими силами против Шидурку; и Шидурку со своей стороны с многочисленной армией вышел и стал лицом к лицу пред ханом. Началась жестокая битва. Шидурку наконец обратился в бегство и заперся в одном укрепленном городе. Чингисхан разграбил и опустошил область его и с победой возвратился в свою орду. Вслед за сим прибыл посол от Шидурку, который через него говорил: «Я готов явиться к хану, если он простит мне мою вину и примет меня в число сынов своих, клятвою уверив меня в моей безопасности». Чингисхан согласился на это предложение и отпустил посла, щедро осыпав его милостями. Когда посол Шидурку выехал от двора ханова, хан заболел и слег в постель.
Болезнь Чингисхана, наставление его своим детям и смерть его
Чингисхан, во время похода в Китай, видел сон и от того сильный страх овладел им. Теперь, вообразив, что он скоро умрет, вдруг сделался болен. Чувствуя свою слабость, он созвал к себе детей и вельмож. Джучи-хана как в это время уже не было в живых, то он велел представить к себе его детей. Дал им наставление и говорил своим детям: «Смотрите, друг друга не обижайте из-за временных выгод. Если в сердце кому из вас западет самое малое подозрение, изгоните его из сердца, дабы вам избавиться от коварства врага. Окдая поставьте государем вместо меня, все будьте покорны ему, выполняя все его распоряжения». Детям и вельможам он велел написать акт об избрании Окдая на престол. Также он завещал: «О моей смерти никому не открывайте, доколе не придет сюда Шидурку со своими людьми; когда он придет, убейте его и всех, кто с ним будет. После того объявите о моей смерти». Тут птичка души его улетела из клетки его тела. Царевичи, согласно завещанию отца своего, никому не давали знать о смерти хана. Через несколько времени пришел Шидурку с войском; царевичи, схватив Шидурку, убили его и перебили также войско его; потом объявили о смерти Чингисхана и предались глубокой горести и скорби. Однажды Чингисхан, быв на охоте, остановился под высоким деревом и сказал: «Когда я умру, то похороните меня под этим деревом». Когда Чингисхан умер, его тело положили в ящик и похоронили под тем деревом; это урочище называют Бурхан-калдун. На этом месте, после того как тут похоронен был хан, вырос столь густой лес, что стрела, пущенная из лука, не могла пролететь через него. Это место сделалось кладбищем всех государей и князей. Чингисхан преставился из этого мира в шестьсот двадцать четвертом году (1227 г. P. X.), в год свиньи; родился в год свиньи и в год свиньи сделался ханом. Всех лет жизни хана было семьдесят три; царствовал двадцать пять лет. В продолжение трех месяцев со всех сторон приходил народ, чтобы разделить скорбь свою с царевичами; по окончании траура каждый пошел в стан свой, а о средствах к государственному устройству никто не помыслил.
Чингисхан управление десятью тысячами человек возлагал на одного человека и назвал его темником; начальство над тысячью человек поручал человеку с именем тысячника; сто человек поручив кому-либо в управление, назвал того сотником; управление над пятьюдесятью человеками поручал начальнику с именем пятидесятника; управление десятью человеками поручал человеку с именем десятника, и дал закон, чтобы ничья тма, тысяча, сотня, пятидесяток, десяток не смешивались с тмою, тысячею, сотнею, пятидесятком, десятком другого; и у кого из народа, состоящего в какой-либо тме, тысяче, сотне, пятидесятке, десятке, будет какое дело, тот с ним относился бы к своему темнику, тысячнику, сотнику, пятидесятнику, десятнику. Он также узаконил, чтобы мужчина, женщина хранили при себе все нужное, даже шило, иглу; чтобы всякое военное оружие, какое требуется в сражении, держали при себе в полном количестве; а кто нарушал этот устав, тот подвергался царскому гневу и наказывался. Чингисхан строго требовал, чтобы сын повиновался приказам отца своего, младший брат словам старшего брата; жена была согласна со своим мужем; зять не оскорблял своего тестя; запретил ворам промышлять воровством; негодяю делать негодные дела: в Чингисханово время не смели делать поступков, противных этим правилам. В ком замечал ум, храбрость, того делал начальником в войске; проворного и быстрого посылал смотреть за табунами; малосмысленных, вялых делал пастухами стад. Потому дела Чингисхана со дня на день улучшались и могущество его увеличивалось. Они говорили: «Темник, тысячник, сотник, даже десятник, если старается видеть меня в начале или конце года и знать мои намерения, может быть начальником большого войска; а кто не делает этого, тот не годится в начальники и мужикам». Такого человека он сравнивал с камнем, который бросают в воду, и которого, когда упадет на дно, не видно больше. Он также говорил: «Кто хорошо держит свой дом, тот хорошо будет управлять и царством». Также его слова: «Кто десять человек в войске хорошо устроит, тот сумеет управлять большой армией. Кто у себя удаляет все дурное, тот способствует государственному благосостоянию». Еще: «Кто приходит к начальнику, тот не должен говорить с ним, не испросив позволения; а если заговоришь о чем-нибудь, не спросившись, и другие будут слушать слова его – что хорошего? А если слушать не станут, то он будет подобен кузнецу, который кует молотом холодное железо».
Таких присловий у Чингисхана было много; если нам здесь писать их все, то наше сочинение будет велико; потому мы здесь вписали немногие.
Глава четвертая
История Окдая-каана, третьего сына Чингисханова, и всех государей из рода Чингисханова, царствовавших в Монголии
Спустя два года после смерти Чингисхана сыновья его, Джагатай-хан и Тули-хан, со своими детьми, сыновья Джучи-хановы, прибывшие из Дешт-кипчака, правители восточной стороны Бильгедай-нойян и Ильчидай-нойян и другие все князья, собравшись вместе, вынули данную Чингисханом грамоту о наследовании престола и, исполняя сделанное ханом завещание, сказали Окдаю: «Ханство тебе предоставлено». Окдай сказал: «Есть другис старше меня: возведите на ханство моего дядю, или моего старшего брата Джагатая, или младшего моего брата Тули». Сорок дней продолжался спор по этому делу. По истечении сорока дней все они сказали: «Мы не хотим переменить распоряжения Чингисханова», и Джагатай-хан, взяв Окдай-каана за правую руку, а Тули-хан за левую, возвели его на престол. По обычаю монгольскому, они, взяв чаши, сделали большой пир, народу раздали щедрые подарки. Это было в шестьсот
